Особо чувствительным натурам лучше не надо в Женеву. Надменная чистота, тотальное отсутствие грязи и даже пыли (!) на подошвах после двухдневного гуляния по городу при совершенной простоте и участливости лиц на этих улицах — это обескураживает.
Мы как привыкли: выезжаешь с мойки, где 500 рублей оставил, сияющий боками, сверкающий дисками, а через 10 минут движения по дорогам столицы дворники уже устали размазывать по стеклу липкую жижу, и свежая нефтяная грязь, покрывшая всю поверхность автомобиля, ощущается физически. Мы в ней живем. Как в анекдоте, который Олег Иванович Янковский рассказывал.
Идет человек по дороге, вдруг видит, лужа огроомная грязная, а на середине мужик никак встать не может, то на четвереньках приподнимется, то опять упадет, гляди захлебнется. Надо спасать. Брюки засучил и по воде, по грязи, поднял того почти бесчувственного, взвалил на себя и вынес на сухое. Тут бедалага очнулся и спрашивает: ты зачем это сделал? Как зачем, — отвечает человек, — я ж тебя спас! Дурак, — говорит ему спасенный, стуча кулаком по лбу, — я там живу!
Если Собянин не сильно победит пробки, но победит грязь, лично я буду выдвигать его в Президенты!
Идеальный — как Горовиц и Рихтер
Женевский автосалон действительно самый правильный и приятный. Он весьма компактен, но место есть всем: и гигантам-производителям, и дизайнерским ателье, и тюнингерам. Даже разработчикам шиномонтажного оборудования. При этом реально работает демократический принцип всеобщего равенства: участники не соревнуются в роскоши и помпезности стендов, не строят вавилонских башень и все автомобили стоят на одном уровне — на полу — от Бугатти и Пагани до Дайхацу и Лады (когда они там были).
При отсутствии мишуры шумовых и визуальных эффектов в виде дебильно-децибельных саундтрэков, танцев молодой плоти в шкурах и розовых боди и т. п., количество и качество готовых к производству автомобилей, новых автомобильных идей и людей, определяющих современное автомобилестроение здесь всегда на высшем уровне. Надо только разглядеть, ощутить и осознать.
Это как игра великих пианистов, таких как Горовиц и Рихтер, визуально весьма сдержана и малоэффектна, но в самой музыке вы можете услышать столько страсти и глубины, какой не найдете у многих крушителей роялей, сопровождающих свою игру тряской и запрокидыванием головы, открыванием рта и разными почти гимнастическими па.
