Storm must go on

№7-8 Июль 2016

18+

Storm must go on

Наступает день, когда даже у самого большого фаната автомобильных путешествий дорожная пыль вызывает только раздражение. Когда картинка за следующим поворотом конгруэнтна предыдущей, несмотря на то, что впереди снега Килиманджаро, а позади – пустыня Гоби. Это ничего в тебе не меняет. И новый поворот не вызывает волнения – thrill is gone.
Что же делать? Сменить стихию? Глаза поднимаются к звездам, потом всматриваются в морскую пучину. А может, сначала походить по воде? Тем более, что хорошие примеры есть.
И вот ты на лодке. Или все же на яхте? Как правильно назвать это судно, которое в длину Боб Бимон не перепрыгнет, но Инесса Кравец тройным – с большим запасом. На яхте Абрамовича такого размера прогулочный катер, и их там четыре. Ну да ладно, капитан говорит, что на таком люди Атлантику пересекали. Верю в людей. Мне как-то Юрий Сенкевич за завтраком рассказывал, как они с Хейердалом эту Атлантику на папирусной лодке «сделали».
Сначала все прекрасно – ляпота с песнями под гитару: море Ионическое, ласковое, волнение легкое, вино розовое, купание днем за трапиком и в свете Млечного пути ночью голыми. Паруса доставали, чтобы убедиться, что они есть и они новые. И большая радость, что морской болезни нет.
Но ветер, как говорится, крепчал, и незаметненько, но быстренько волна подросла до метра-полутора-двух. Следы укачивания начинают проявляться в организме. Ты сидишь на банке и крепишься, хотя очень хочется лечь. В какой-то момент спускаешься в каюту, но только-только коснувшись подушки, понимаешь, что это было ошибкой. Ноги сами несут тело наверх, на корму, где быстренько отдаешь содержимое желудка морю.
В принципе, ничего ужасного в этом процессе нет, тем более, что после сознание моментально прояснивается, как небо после грозы, и ты уже готов петь: «и я заметил, что жить легко, и мир совсем не так уж плох, и наша лодка может…», но поешь недолго.
Ветер крепчать не переставал, превратился в ветр и докрепчался до семибалльных 45 узлов, а волны доросли до трех-четырех метров. 45 порывистых узлов, а у вас и грот и стаксель раскрыты полностью. И команда – капитан с матросом. А ты – ни ухом, ни рылом в парусном судовождении – никакой пользы, только и умеешь, что отдавать швартовый и отвязывать кранцы.
И вот очередной порыв ветра парусами пойман, но опрометчиво: он такой силы, что, как леонбергер, одной лапой прижимает к земле растявкавшуюся моську, но не давит; паруса почти прижаты к бушующим волнам, но еще не притоплены.
Ты держишься за шкоты так, что ногти до крови впиваются в собственные ладони, ноги судорожно нащупывают какую-нибудь точку опоры, потому как палуба стремится стать перпендикуляром, и в голове, как вещи по каюте, летают обрывки мыслей: «когда же он, гад, стихнет», «а берега не видно», «неужели мы перевернемся», «нас ведь не найдут», «зачем я здесь», «хорошо, что меня уже стошнило», «интересно, капитан-то знает, что делать или тоже обосрался», «все ли еще здесь».
Все, однако, на месте и при деле: капитан орет матом команды, матрос тягает разноцветные веревки. А ты стараешься не мешаться, лихорадочно соображая, за что же еще можно зацепиться – за нижнюю шкаторину или бом-брамсель, и, кстати, где они? Сидишь на банке, не уходишь и получаешь сначала соленой пеной в лицо брызгами, а потом – и ведерными порциями, да так, что глаза не отжмуриваются. то есть, ты их открыл, но ничего не видишь, пытаешься проморгаться, но не помогает. А так хочется увидеть, что этот бородатый черт стоит на своем месте, одной рукой держит штурвал, а другой – бутылку рома.
Вдруг, откуда не возьмись, появился сухогруз – стометровая ржавая посудина сзади догоняет, пересекая наш курс. И давай гудеть по три раза – типа, я с пути не сверну, а вы уж там давайте, держитесь, если можете, здоровья вам. А мы висим на шкотах, паруса еще не зарифили и нужно менять курс, чтобы пропустить этого ублюдка – сближаться опасно. поэтому делаем петлю – пересекаем линию штормового ветра два раза, то есть с противоположными кренами и провисаниями по разным бортам. Просто петля!
Места здесь мало, нужно заканчивать. Какое резюме? Там – та же жизнь. Когда ты в шторме, никогда не знаешь, когда он закончится. Он может идти долго, очень долго, нескончаемо, изматывающе долго...
Но он закончится. И лодка будет весело лететь над волнами, а ты – пить розовое и белое, заедать черешней и травить анекдоты, сплевывая косточки за борт.
Если у тебя есть капитан и хотя бы один матрос. Если нет, то тогда давай сам, командуй, капитан. Ведь storm will go on.

Горячие темы

Журнал

№7-8 Июль 2016

Журнал

№7-8 Июль 2016

Storm must go on

Войти на сайт

Storm must go on