Шутить изволит

Вот тут наша беседа стала мне напоминать пресловутые эфиры у Малахова. Не хочется, чтобы в журнале про замечательные автомашины заголовком было вынесено: «Иван Ургант зачехляет свой кортик дома». Вот этого я бы не хотел.

Оно, безусловно, другое, а умнее или глупее ровно настолько, насколько мы умнее или глупее.

Вы полагаете, что я придаю этому такое значение? Вы правы. Думаю, что чаще узнают, но виду не подают, и это самое приятное. Но мне понятно: если прекратить все телевизионные программы с моим участием, то через два года перестанут узнавать всерьез, без притворства. Никаких иллюзий я не строю.

Я, как и многие другие, говорю, что к этому готов, но проверять лично не хотел бы.

Иван Ургант может быть зарегистрирован только как гражданин России.

По поводу трусов. Честно говоря, не хотелось бы так сильно приближаться к зрителям, обтягивать их чресла. Достаточно, что я мозолю им глаза. Натирать ниже уже не стоит.

Да, как-то так вышло.

Мне особенно нечего сказать. У меня жена и дети.

…Не хотел бы я встретить Зощенко и сообщить ему в глаза, что он юморист. Я его считаю писателем, но вы его можете считать юмористом…

Вы неправильно сказали. У меня не ятаган, у меня юмористический кортик. И дома хранится юмористическое мачете, но его я расчехляю, только когда прихожу на ток-шоу. Остальное время – кортик: точные мелкие удары, когда человек не понимает, что он уже ранен, приходит домой, а жена говорит: «Что это ты какой-то смешной?» И тут он осознает, что из спины торчит кортик. Бью в основном сзади. Исподтишка.

Концертов ко Дню полиции. Да все достаточно похоже. Приятно осознавать, что позавчера Брэд Питт появился в нью-йоркском шоу, а сегодня он рядом с тобой. Это здорово. А когда изобретут способ молниеносного компьютерного перевода, языки перестанут разделять нас окончательно.

Мне трудно вам ответить. Я думаю, что у нас есть мужчины, способные поднять рейтинг передачи или собрать кассу в кино. Михаил Галустян, например, или Данила Козловский, замечательный актер.

Мне бы хотелось, чтобы люди привлекали к себе внимание творчеством. И в таком разрезе новость о том, что Данила Козловский сбросил пять килограммов веса для съемок в новом фильме, представляется достойной внимания.

Я вообще к работе отношусь ответственно. И ответственно отношусь к интервью, считая их частью жизни любого публичного человека.

Вот! Вот и интервью началось!

По-разному. Это зависит от количества автомобилей, находящихся одновременно со мной на проезжей части. По пробкам мало кто любит ездить сам за рулем, разве что водитель эвакуатора, ему по часам платят, а прокатиться летним утром по пустой Москве – чистое удовольствие. К тому же автомобиль, на котором я передвигаюсь по городу, Audi A8 Long, обладает одним замечательным свойством. Никто не воспринимает его как автомобиль исключительно для заднего пассажира. Сотрудник ГИБДД, поймав за превышение скорости, не спросит: «А босс знает, что ты так гоняешь?» Я почти два года езжу на Audi A8, и он не давал мне повода с завистью смотреть на другие машины: почему у меня нет такой?! Скорее я ловлю завистливые взгляды.

Началось... Вот вы и денежки мои посчитали.

Я стараюсь об этом не задумываться. Но часто сижу у сундука, ножки опущены в изумруды, пальчиками шевелю, чтобы изумруды перекатывались, и на душе как-то спокойнее становится.

К сожалению, мне никто ничего не дарит. Но если то, что я делаю, кому-то поднимает настроение, мне, безусловно, очень приятно.

Декабрь 2013
Журнал «Автомобили»

Люди мы разные, но получаем одинаково.

Да, я так и вижу, как вы, здоровый мужичила, читаете про то, как начиналась карьера другого здорового мужичилы, и плачете при этом. Не стоит так сильно верить написанному. Знаете, я бы с удовольствием через постель, но ни один человек не предложил.

Нет, вы знаете, такого не было. Когда я приехал в Москву, основные руководящие должности уже занимали люди из Петербурга.

Вы знаете, на меня, собственно, сам телевизор и оказал наибольшее воздействие. Я очень много времени проводил перед ним…

Я бы на вашем месте не стал так смело развивать мою мысль. Не забывали, я сам оставался с удовольствием. С кинотеатрами тогда была проблема, и почти все фильмы я смотрел на видео. И телевизионные программы тоже, хотя интересных программ было меньше, чем сейчас. Так что я – мальчик, облученный лампой.

Напротив, все, кого показывали по телевизору, воздействие и оказали. Из основных это Александр Ширвиндт, Владимир Познер и Дон «Дракон» Уилсон. Они – герои моего детства.

То, о чем вы говорите, называется честолюбием. Я могу сказать так: Владимир Владимирович действительно может считаться лучшим интервьюером в нашей стране. Другое дело, что я, в отличие от него, не обладаю такой степенью самоуверенности, чтобы заявлять подобные вещи.

Вы подводите к мысли, что у нас страна дураков? А я – Буратино?

Спасибо вам огромное! Спасибо, дорогой мой человек. Вы знаете, не было еще случая, чтобы человек во время интервью хотел бы поцеловать журналиста, а я уже готов это сделать. И тем не менее я вам скажу следующее. Действительно, одна из задач, которую мы ставили перед собой, когда начинали делать программу, была такой: программу должно быть интересно смотреть нам самим, а люди, когда выключали телевизор и шли спать, улыбались бы, а не ощущали на губах вкус жженого пороха.

Вы многое перечислили, не назвав самого главного – природной красоты. Как человек, привыкший смотреть правде в глаза, я должен отметить решающую роль этой физиологической особенности в моей судьбе. Ну и рост тоже повлиял.

По-разному. Как мне кажется, это не зависит от места происхождения человека. Кто-то больше придает значения своей персоне, кто-то меньше. Владимир Владимирович Познер, который искренне говорит, что он лучший интервьюер в стране, в нашей программе вел себя очень легко и непафосно. И таких людей большинство. Понятно, с кем-то чуть лучше складывается общение, с кем-то чуть хуже. Кто-то меня слишком боится, кого-то я боюсь. Очень хорошо, когда люди, приглашенные в студию, находят время посмотреть пару предыдущих выпусков, чтобы понять, чего от них хотят и как они могут предстать в наиболее выигрышном для себя свете. Вести передачу с таким гостем – бесконечное удовольствие.

Чтобы люди получали удовольствие.

. Я, как режиссер Залман Кинг (создатель «Девяти с половиной недель». – Прим. ред.), хочу, чтобы удовольствие разливалось по обе стороны экрана. Когда общение в кадре доставляет людям радость, то и зрителям радостно.

Трепет чаще всего испытываешь не в момент общения, а когда думаешь: «Надо же, я столько раз видел его на экране, столько эмоций пережил, когда смотрел фильм с его участием или слушал его музыку, и вот он сидит напротив тебя, разговаривает и знает, как тебя зовут». У меня были в студии два актера, Лиам Нисон и Бен Кингсли, сыгравшие в одном из главных фильмов в моей жизни – «Списке Шиндлера». Когда я пересматриваю эту картину, а я это делаю периодически, то думаю: почему же ты не смог сказать, насколько важную роль они сыграли в твоей жизни? И тут понимаешь, что поезд ушел и, может быть, хорошо, что ты ничего не сказал, потому что не все можно выразить словами.

Совсем не обязательно. Тем более что у нас не собеседники, а гости ток-шоу, это иной жанр. Например, Роберт Де Ниро – замечательный, обаятельный, достаточно скромный человек, но в рамках нашего шоу он выступал в роли «сидит Де Ниро, а мы его все рассматриваем». Я по этому поводу расстраивался, но, посмотрев его участие в шоу моих американских коллег, понял, что Де Ниро везде совершенно одинаковый. Он так ведет себя на шоу. Есть люди, которые являются идеальными гостями для такого рода передач – например, Уилл Смит или Хью Джекман. Это люди-праздник, они приходят в студию, выходят за рамки драматических актеров и становятся шоуменами.

Безусловно, Роберт Де Ниро войдет в мировую историю не своим участием в программе «Вечерний Ургант», а своим сотрудничеством с такими режиссерами, как Серджио Леоне, Мартин Скорсезе и Фрэнсис Форд Коппола. И если будет возможность позвать его в студию снова, я обязательно это сделаю. И не стану говорить: «Что-то в прошлый раз вы как-то средне у нас выступили, не сложился диалог, давайте-ка я лучше Алексея Чумакова позову» (который, кстати, и вправду был замечательным гостем).

Оно будет существовать, но не знаю, в какой форме. Возможно, все сведется к огромному кабелю, по которому сигналы будут поступать молниеносно, вне зависимости от удаленности источника. И настанет день, когда мы спилим к чертовой матери Останкинскую башню, эту колбасу, нависшую над Москвой. Невозможно все время ходить в тени колбасы, особенно если она постоянно излучает волны.

Западное телевидение я смотрю не так часто, как хотелось бы. Не скрою, сейчас я бы c удовольствием посмотрел финальный матч Национальной баскетбольной ассоциации.