Не так давно и совершенно случайно включаю телевизор и на спортивном канале вижу Катю Гамову. Я не фанат волейбола и даже не слишком слежу за этим видом спорта, но кто же не знает Катю? Она и многократный чемпион всего что можно, а главное – многолетний лидер сборной, своими руками, в прямом смысле, добывавшая Славу нашему волейболу. И вот сидит Катя в студии в прямом эфире и сообщает стране, что решила с волейболом «завязать». Что за ерунда, – не могу понять, – ведь скоро Олимпиада в Бразилии?! О чем думает этот тренер, который не вызвал Гамову в сборную? Неужели это тот самый стереотип тренерского хамского поведения, идущий из советских времен под лозунгом из «Места встречи изменить нельзя» – «Для нас люди – мусор»? Подобное проявлялось много раз, и один из самых ярких случаев – в хоккее, когда Тихонов «отцепил» от сборной Харламова. Звоню Мише, а Миша Мукасей – известный кинооператор, муж Кати, мы с ним иногда в теннис играем: «Миша, хочу поговорить с твоей Катей!». И, к сожалению, опасения подтвердились.
Екатерина Гамова
Российская волейболистка, игрок национальной сборной в 1999—2012 и 2014 годах, Заслуженный мастер спорта России. Лучшая спортсменка России в 2010 году.
Беседовал Александр Кобенко
-
(17 октября 1980, Челябинск, СССР) — российская волейболистка, игрок национальной сборной в 1999—2012 и 2014 годах, Заслуженный мастер спорта России. Лучшая спортсменка России в 2010 году. Факелоносец церемонии открытия Всемирной летней Универсиады 2013 года в Казани.
В составе сборной России:
-
двукратный серебряный призер Олимпийских игр, двукратная чемпионка мира, двукратная чемпионка Европы, победитель и призер Гран-при.
В составе клубов:
-
11-кратная чемпионка России,
-
4-кратная обладательница Кубка России, чемпионка и обладательница Суперкубка и Кубка Турции,
-
победительница Лиги чемпионов, победительница клубного чемпионата мира
Екатерина Гамова: Решение принято буквально за пару дней, даже за один.
А.К. Как это можно? Вся сознательная жизнь в спорте, и за один день поставить точку?
Е.Г. Ну, как... Морально я уже была готова, потому что не собиралась осенью играть, в голове это зрело. Но, действительно, пришлось все сделать раньше.
А.К. Значит, это не девочкино решение, типа «я обиделась» и всех послала?
Е.Г. Нет, нет. У меня есть объективные причины, поэтому я приняла для себя правильное решение, которое озвучила для всех.
А.К. Как так получилось, что на Олимпиаду вы не едете?
Е.Г. Я настраивалась, я хотела, готовилась, ждала вызова. Вызов был, потом второй, ждала третьего, но он не пришел. Позвонила главному тренеру. Он сказал, что все-таки сезон был неудачным из-за травмы, которая у меня была, и...
А.К. А что за травма?Е.Г. Повреждение связки надколенника. Поэтому тренер сказал, что наверное нет.
А.К. А сколько человек вообще в команде?
Е.Г. Шесть на площадке, плюс либеро, которые постоянно меняют игроков. На чемпионат мира может быть заявка на 14 человек, но на Олимпийские игры – только на 12.
А.К. Не восемь же, а двенадцать! Неужели игроку – который 14 лет в сборной, ее заслуженный лидер, по результатам 2014 года MVP и самый результативный игрок «Финала четырех» Лиги чемпионов, MVP и лучшая диагональная клубного чемпионата мира, лучший игрок чемпионата России – такому игроку не нашлось места в команде? И тренер, как его фамилия?
Е.Г. Маричев.
А.К. Тренер Маричев неужели не понимает, что такой игрок даже на скамейке запасных дает команде больше, чем некоторые на площадке?
Е.Г. Это выбор каждого тренера – брать в команду того или иного игрока или не брать. Так сказать, его видение.
А.К. Ну ладно, посмотрим, как у него сложится дальше. Какие прогнозы на Олимпиаду?
Е.Г. Думаю, девочки точно могут бороться за медали. Выиграть «золото» будет тяжело, но возможно. Пусть у них все сложится хорошо. Главное, чтобы у меня все было замечательно.
А.К. Мне кажется, тут сомнений нет, потому что с такой позитивной и светлой кармой все непременно будет хорошо. Вот и в личной жизни, я знаю, у вас все даже отлично.
Е.Г. Все хорошо, да... Семья – это самое главное.
А.К. А когда вы это поняли вдруг?
Е.Г. Для меня семья всегда стояла на первом месте, а спорт – на втором. Сейчас наша семья стала в два раза больше, если не в три, но уверенности у меня больше – за мной стоит такая мощь, что мне в этой жизни вообще ничего не страшно!
А.К. Есть в голове какая-то картинка желаемого будущего?
Е.Г. Хочется работать. Сидеть дома сложно для меня, для моего менталитета.
А.К. Будете тренером или как Хоркина с Кабаевой?
Е.Г. Есть несколько вариантов, но это не тренерская работа, не Госдума, как многие думают. Я далека от политики, и планы связаны со спортом. В скором будущем, надеюсь, все прояснится.
А.К. Будущее не вызывает никаких опасений?
Е.Г. А чего я должна бояться? Моя семья – мой тыл, поэтому я очень спокойно смотрю в будущее – с интересом и с надеждой. Надеюсь, что то, чем займусь, будет мне действительно интересно. А боюсь я только за своих родных и близких, за друзей, хочу, чтобы все были здоровы. Это самый главный страх, который у меня есть. А так – все прекрасно.
А.К. Тогда к самому началу. Как все начиналось? Есть яркие впечатления из детства?
Е.Г. Ярче, чем то, что моя тетя – мой первый тренер, уже не вспомнишь. Мы жили в одной квартире и большую часть времени проводили вместе – мама работала, а я ходила с тетей на соревнования.
А.К. Она тренер?
Е.Г. В спортивном клубе на ЧТЗ (Челябинский тракторный завод). Когда мне исполнилось восемь, ей предложили стать тренером. Но до этого она играла, у них свои команды ветеранов были. Поэтому я все время ездила с ней, все время была в зале, знала, что такое мяч и как к нему подойти, и с девяти лет стала заниматься волейболом.
В 2011 году в рамках имиджевой кампании Международной федерации волейбола FIVB Heroes немецкой фирмой из пенополиуретана была изготовлена трехмерная статуя Екатерины Гамовой высотой около 5 м (включая деревянное метровое основание) и массой около 400 кг. Она выставлялась в разных городах мира внутри спортивных комплексов, в частности, в токийском Yoyogi National Stadium (одной из арен Кубка мира-2011) и лондонском Earls Court, принимавшем матчи волейбольного турнира XXX Олимпийских игр. 9 июня 2012 г. скульптуру установили на Поклонной горе в Москве в связи с проведением этапа Мирового тура по пляжному волейболу, а годом позже доставили в Казань, столицу летней Универсиады. По окончании Универсиады статуя украсила фойе казанского Центра волейбола «Санкт-Петербург».
А.К. У нас была фраза: «Ученье – свет, а неученье – чуть свет, и на тренировку».
Е.Г. Примерно так и было. Сначала я ходила три раза в неделю, потом меня отдали лучшему тренеру в городе, и тогда пришлось заниматься практически всю неделю, вставать в пять-шесть утра, ехать в другой район...
А.К. Самостоятельно?
Е.Г. Да. Мне показали дорогу туда, объяснили, как проехать, и все. В советское и постсоветское время все дети сами ездили. Машин в семьях, как сейчас, не было, и детей не возили на тренировки. Я тоже ездила сама.
А.К. У вас нет ощущения, что вас лишили детства?
Е.Г. Нет, у меня нет ощущения, что мне чего-то в жизни не хватило и мое детство было какое-то ущербное. Я воспринимала это как данность: моя жизнь вот такая. Подразумевалось, что я должна встать в пять-шесть утра, поехать в другой район, потренироваться, потом пойти в школу, вернуться, еще раз потренироваться, после этого приехать домой, сесть за уроки и лечь спать. А завтра будет точно такой же день. Никто меня не гнал из-под палки, и я ко всему относилась очень легко.
А.К. А на учебу время оставалось?
Е.Г. Конечно же, я училась со всеми в классе, а когда меня взяли в команду мастеров, перешла на индивидуальное обучение –после тренировок проходила с учителями школьную программу.
А.К. А какая была мотивация у человека в 10-11 лет так впахивать, тем более что сверстники вели совсем другую жизнь?
Е.Г. Интерес! Мне это нравилось и было интересно. Появлялись какие-то маленькие цели, цели побеждать – на детском чемпионате России, на спартакиаде. Потом очень интересно было попасть в команду мастеров, побеждать там. Попасть в детскую, в юношескую сборную России...
А.К. Мечтали стать олимпийской чемпионской?
Е.Г. Нет. В 12 было желание попасть в команду мастеров в Челябинске. Когда я стала играть в этой команде, у меня появилась другая цель – попасть в юношескую сборную России, потом – в основную сборную. Цели приходили последовательно, у меня не было каких-то радужных грез о том, что через 10 лет я буду...
А.К. Звездой?Е.Г. Про это я вообще никогда не думала. Я просто делала дело, которое мне нравилось, которое любила. Получалось удачно, считаю.
А.К. А какие-то другие, обычные девичьи интересы – дискотеки там, дружбы?
Е.Г. Вы знаете, когда встаешь в пять утра, а потом целый день на ногах, у тебя даже не возникает мысли о том, чтобы пойти на какую-то дискотеку, потанцевать. Думаешь только о том, как добраться до кровати. Конечно, когда я переехала в Екатеринбург, тут началась как раз та жизнь, о которой вы говорите – ночные клубы, друзья, знакомые. Это был совершенно другой возраст, и это тоже было интересно. Но как-то мы это тогда умели совмещать.
А.К. Кто сформировал вас как игрока? В детстве тетя, а потом?
Е.Г. Каждый тренер внес какую-то маленькую лепту. Мой второй тренер, тоже женщина, Сухова Людмила Владимировна, была строгой: и крикнуть могла, даже нецензурно, и под зад пнуть... как-то жестковато было. Потом, в 14 лет, меня забрал к себе Сорогин Николай Михайлович. Мне было интересно, и ему интересно было со мной. Он меня очень многому научил, дал начальную базу, а Николай Васильевич Карполь все отшлифовал.
А.К. Очень важно какой именно тренер встречается на пути?
Е.Г. Безусловно. Я очень рада, что, например, Сорогин забрал меня из детской школы и поставил к себе в команду с людьми, которые были старше меня на 10 лет. Когда тебе 14, а рядом с тобой стоят люди, которым 24, это страшно. Но я прошла и через этот опыт тоже и очень рада, что он у меня был, что в 15-16 лет я могла уже играть в основном составе. А потом пришлось уйти к Карполю.
А.К. Пришлось?
Е.Г. Пришлось, потому что открывались другие перспективы – играть в сборной, профессионально расти. Конечно же, попасть в лучшую команду страны, с лучшим тренером, и стоять на площадке с теми, кто играет в чемпионатах Европы, мира, на олимпийских играх, это, безусловно, опыт для любого молодого игрока. У меня такая возможность появилась, и я ею воспользовалась.
А.К. Руки дрожали или было внутреннее ощущение, что «я тут всем покажу»?
Е.Г. Я очень переживала, было страшно, но потом привыкаешь, сближаешься с людьми. Общие интересы, общая работа очень сближают. И потом, нас, семнадцатилетних плюс-минус два года, там было уже человек десять. Когда ты «не одна такая, пока еще кривая», это проще.
А.К. Значит, конкуренция была высокая?
Е.Г. Конечно, была. Сначала с людьми твоего возраста, а потом со всеми теми, кто стоял на площадке.
А.К. Это всегда имело здоровые формы? Не как в балете, где стекло в пуанты подсыпают?
Е.Г. Нет, у нас такого никогда, слава богу, не было – здоровая конкуренция при нормальных человеческих отношениях. Я очень тепло вспоминаю то время. Мы действительно жили одной большой семьей. Кто-то играл, кто-то потом не играл, кто-то кого-то переигрывал. Но без всякого зла и жестокости, где убьют и не заметят.
А.К. И как они командуют девочками, мужчины-тренеры? Не стесняясь в выражениях?
Е.Г. Я думаю, что все равно по-другому, нежели с мужчинами. К женщинам нужен все-таки иной подход. У мужчин все проще, мне кажется.
А.К. Проще – в смысле грубее? По сети ходят ролики, как тренеры разговаривают с игроками отборным матом в раздевалке...
Е.Г. С женщинами такого нет.
А.К. А как мужчина-тренер журит девушку-волейболистку? «Катенька, ну, что ж ты, милая, так невысоко прыгнула? Ты, давай уж, постарайся, золотце» – так?
Е.Г. Каждый по-разному. Кого-то журить даже не надо, можно спокойно сказать, на кого-то наорать надо, а кого-то, наоборот, похвалить – «ты молодец, у тебя хорошая подача», или: «ты так хорошо снимаешь, ты молодец, продолжай в том же духе!». К женщинам свой подход нужен. Хотя иногда бывают такие моменты, что надо, например, на всех просто наорать и все.
А.К. В волейболе используются всякие допинговые препараты, пресловутый мельдоний?
Е.Г. У нас такой вид спорта, что не нужно бежать стометровку, не нужны бешеная скорость и сила. Если ты мячом не умеешь владеть, тебе никакой допинг не поможет. И никакая суперфизическая форма не спасет, если ты технически неграмотный игрок.
А.К. А допинг-тесты проходите?
Е.Г. Все соревнования международного уровня проходят с допинг-тестами.
А.К. В волейболе рекламные контракты имеют место?
Е.Г. Практически нет. Упоминания о спонсорах, которые финансируют команду, есть на майках, на шортах, на футболках, где-то еще, а индивидуальных контрактов практически нет, не развито почему-то.
А.К. А тогда материальная заинтересованность играла большую роль?
Е.Г. После того как в 1998 году случился кризис, моя зарплата составляла 100 долларов и я жила на эту зарплату с мамой. Когда выигрываешь соревнования, тебе дают премию: «Ура, премия, денежка какая-то перепала!». Потом, когда ты становишься основным игроком, у тебя финансовые возможности повышаются. А так нет, не было такого, что «где деньги, где деньги?!».
А.К. А лидеры зарабатывали сколько?
Е.Г. Не знаю. У нас не так, как в футболе или хоккее, у нас никто никогда не говорит о том, кто сколько зарабатывает, у кого какие контракты – это не выносится на всеобщее обсуждение. У нас своя внутренняя кухня. Поэтому никто не знает, кто сколько получает, даже сейчас. И никто не станет спрашивать: «А какой у тебя контракт?»
А.К. Но эти цифры не секретные, их можно озвучить?
Е.Г. Не думаю, что вам кто-то их озвучит, агенты точно не будут этого делать. Я из этических соображений тоже не буду.
Е.Г. Это совершенно ужасно, совсем не та мотивация.
А.К. Но родителей тоже понять можно. Они не хотят, чтобы ребенок потом спросил: мама, а почему ты меня в городки отдала, а не в теннис?
Е.Г. Я понимаю. Но для ребенка это неправильная мотивация, поэтому на выходе ничего и не получается по сути. Все должно быть наоборот: «Ты обязан в первую очередь хорошо играть, выигрывать, и только после этого тебе что-то придет». А не так, что мы тебя засунули в футбол, ты там задержись и будешь в шоколаде, потому что в футболе много денег... Мне кажется, такой стимул ужасен.
А.К. Но сейчас жизнь так устроена – все понимают, что тебя, грубо говоря, никто содержать не будет. Пенсия у спортсменов ведь не очень большая, да?
Е.Г. У нас нет понятия особой пенсии, мы, как и все граждане России, выходим на пенсию в 55 (женщины) и в 60 (мужчины). У нас не как в балете. И это плохо, потому что люди очень долгий период работают на износ...
А.К. И расплачиваются здоровьем...Е.Г. Да, люди в обычной жизни могут заболеть и полежать. Тут ты не можешь себе такого позволить, если, конечно, уж совсем не стало плохо. Если, к примеру, температура 37 – выпьешь каких-то таблеток и пойдешь играть, потому что «надо». Если клуб более-менее нормальный, он контролирует тебя постоянно, как-то лечит и поддерживает. Но не у всех финансовые возможности позволяют содержать в клубе хорошую медицинскую базу.
А.К. Вы за рулем давно ездите? С удовольствием?
Е.Г. Я права получила в 2003-м, а за руль села в 2008-м. Когда приехала в 2004 году в Москву, ездила на метро. Потом села за руль и поняла, что нет, в метро больше не пойду. Я люблю водить сама – сел и поехал. Теперь я могу остановиться где хочу, выйти, купить все что надо, поесть, может быть, даже в машине, поболтать по телефону. Тут моя музыка, зарядка для телефона – такой мой маленький мир. И свобода.
А.К. На чем обычно ездите?
Е.Г. На Mercedes ML. Это моя первая машина. Почему-то есть странная традиция в качестве первой машины покупать старую побитую «клячу», чтобы учиться на ней водить по-настоящему. А я как-то сразу купила новую, села, поехала и прекрасно себя чувствую. Я не лихач – стараюсь соблюдать все правила дорожного движения, такой позитивный водитель, скажем так.
А.К. Ну и, заодно, решительный, как спортсмен, если что...?
Е.Г. Да. Мы не женщины за рулем, мы – спортсмены, это несколько иное. Мы и водим по-другому, и реакция у нас совершенно другая, не как у некоторых девушек. Поэтому я не отношу себя к категории женщин-водителей, я – спортсмен-водитель, а это немножко другое.