Наталья Штромбах, 45 лет. Управляет собственной сетью фитнесс-клубов FITNESS ONE, участвует и побеждает в соревнованиях по триатлону и воспитывает собственных четырех дочерей. Как такое стало возможно? Не сразу.
Наталья Штромбах
Владелица сетью фитнесс-клубов FITNESS ONE, победительница соревнований по триатлону
Автомобиль должен быть большой, проходимый, комфортный, быстрый. Хотя с определенного момента я перестала рассматривать машину как фетиш, как предмет статуса. Я стала относиться к автомобилю утилитарно. Он должен быть не шумным. Когда нажимаешь на педаль газа, он должен ехать, а не тупить. В принципе, это все, что я хочу от машины.
В детстве мне казалось, что я человек не совсем женского пола, потому что мне очень нравилось общаться с соседскими мальчишками.
Около города Троицк (МО) по Калужскому шоссе есть академгородок. Там я провела прекрасное, безмятежное детство на природе, в лесах, на болотах, ловя бабочек и стрекоз. Только лет в 14 я почувствовала какое-то неясное томление под ложечкой и влюбилась в мальчика, лучшего спортсмена школы, который совершенно меня не замечал. Как Татьяна у Пушкина, я написала ему письмо, положила в почтовый ящик. Друзья его это письмо нашли и написали мне похабный ответ.
Пришлось немножко пострадать, поплакать. Даже подумала: «Может, каких таблеток принять нехороших?». Но потом решила, что все-таки жизнь стоит того, чтобы жить.
Изначально у меня было понимание, что мой путь – это традиционный путь, главное – найти себе хорошего мужа. У меня родители живут вместе долго и счастливо, показывают мне пример очень крепкой семьи и стабильных долгих отношений.
Это своеобразная мантра нашего дома: в семье Штромбахов вообще никогда не разводятся; дедушка с бабушкой прожили столько лет, мама с папой живут и дети тоже так должны. Естественно, что я вынесла из детства именно такой формат отношений в семье.
Жизнь расставила все по-своему.
Первые же серьезные отношения закончились по моей инициативе. Это было замужество, без детей, год мы прожили в браке, и я поняла, что не могу дальше тянуть эти отношения, быть жертвой в 23 года меня не прельщало... Я приняла решение расстаться, чем, конечно, сильно расстроила родителей.
Через год в моей жизни появился очень важный человек. С ним я родила троих детей, и, как считаю, стала той личностью, которой являюсь сейчас. Он был немного старше, на девять лет, и очень много мне дал в плане принятия себя. Он мне все время говорил, какая я замечательная, красивая, умная. А до этого все мои мужчины, наоборот, строили отношения со мной с позиции уничижения. Мне рассказывали, что я толстая, с плохими ногами, зубами, неважным здоровьем. У меня на эту тему тогда было очень много комплексов. Но вот появился человек, который сказал мне, что все это неправда, что я лучшая принцесса и со мной очень здорово. Он очень долго грел меня в лучах своей любви. Потом случилось несчастье, его внезапно арестовали. Тогда это была распространенная практика, очередное сфабрикованное экономическое дело. Он занимался логистическим бизнесом..
Осталась на руках с двумя совсем маленькими детьми без работы, без средств к существованию, потому что деньги, которые у него были, тоже были арестованы. В этот момент началась моя главная жизненная школа. Мне было 28 лет, два года выживала за себя, за детей, за него, много сил потратив на то, чтобы вытащить его из этого ужаса.
Он два года отсидел в следственном изоляторе. Это гораздо хуже, чем просто сидеть срок. Это камера на 15 человек, в которой сидит 80. Это необходимость выстраивать отношения со смотрящими. Это полный тюремный трэш. Это было в Москве, в Капотне, на мне была обязанность его там подпитывать, подкармливать. Возила еду, ездила по мелким поручениям смотрящих местного изолятора. Ему было очень сложно, он совершенно не был приспособлен к такой жизни. Он не был брутальным. Он был обычным интеллигентным парнем. Спортсмен, бизнесмен, отличный человек, классный парень.
Александр Кобенко: Как удалось выжить и сделать из себя что-то совсем другое, чем было до этого? Как это получилось?
Наталия Штромбах: Когда я осталась одна с двумя детьми на руках, одному из которых было восемь месяцев, а второй – три с половиной года, то первая реакция – отчаяние и страх за любимого человека. Отчаяние, потому что я, привыкшая жить на хорошем финансовом уровне, не понимала, как можно выжить в этой ситуации. Нам реально было не на что есть. Садиться на шею папе мне не хватало совести. Он помогал деньгами, но каждый раз просить было очень неприятно.
Я была не готова к испытаниям. Сидела, жалела себя, думала: «Почему? За что мне такое? Живут же девочки за пазухой у мужей. Все у них хорошо, дома красивые, шубы длинные. Почему у меня все так плохо?»
Думаю, что мне помогло осознание того, чем отличается женщина от мужчины. Когда мужчину накрывает такой случай, он ложится на диван, начинает пить, философствовать. А когда у тебя дети на руках... Ты бы сел и выпил, конечно, но надо вставать и идти, потому что одну надо отвезти в садик, со второй погулять, и платить няне, которую уволить нельзя, потому что тебе надо сделать кучу всяких дел. Надо двигаться, надо помогать любимому, потому что ты не можешь ему сказать: «Знаешь, у меня депрессия, я плохо себя чувствую, посижу на диване». Необходимость двигаться, которую диктуют жизненные обстоятельства, нас меняет. Я в этом уверена.
Глаза боятся, руки делают. Потихоньку, маленькими шажками. Я не смотрела куда-то вдаль в общем плане, я день за днем делала какие-то маленькие дела: купить продуктов, отвезти их в следственный изолятор, встретиться со следователем, поговорить с адвокатом и т. д. Оглядываясь назад, понимаю, что вот эта сила маленьких шагов, возможность жить здесь и сейчас, не пугаясь объема дел, который тебе предстоит в ближайшие 20–50 дней, позволяют справляться с очень большими задачами. Наверное, такой прием, который я себе тогда придумала, меня вывез.
Я очень хотела работать. У меня было хорошее образование, экономический факультет МАИ, были друзья вокруг, которые не бросали, дали шанс поработать в новом проекте, в новом строящемся фитнес-клубе. Взяли меня как управляющего проектом. Я, с нуля войдя в эту тему, начала учиться, строить отношения с подчиненными, потому что у меня не было никакого опыта. До этого я была такая жена, мама, подруга, ну, нахватанная как-то чем-то по верхам. Здесь пришлось впрягаться в процесс, решать вопросы на ходу, учиться, понимать суть бизнеса.
А когда начинает что-то получаться, решаются задачи, которые ты поставил перед собой, то вырастают крылья и хочется сделать еще больше. Силы появляются для новых каких-то свершений, подвигов.
Когда муж вышел через два года, я была, конечно, матерой волчицей, и меня уже мало что могло испугать в этой жизни. Но наши отношения не пережили этого заключения. Хоть у нас и родился третий ребенок, мы через два года расстались.
Мы ведь были до его ареста очень классной парой, нам все друзья завидовали. А вышел он – и как чужой человек. Изменился сильно, конечно, и я изменилась. Наверное, я для него тоже была как чужой человек.
Понятно, что он стал травматиком после того, что пережил. Ему тоже было очень сложно. Он пытался выстроить новую жизнь, вернуть каких-то друзей, найти новых, пытался наверстать эти два года, в том числе, наверное, в личных отношениях. Он начал изменять мне, причем достаточно открыто.
Это было всю мою беременность. Очень сильно меня обижало. И потом, когда мы стали друг друга раздражать и пытались выяснить отношения, стараясь найти выход, он говорил: «У тебя трое детей, ну куда ты денешься?»
К этому моменту, когда мы расстались, я уже занималась во всю этим бизнесом, я строила новую фитнес-сеть.
Когда рушатся отношения, это прям стресс-стресс, но так получается, что инициатором являюсь я.
А.К.: Я правильно понимаю, что вы не боитесь одиночества?
Н.Ш.: Вообще не боюсь. Я выходила из последних отношений с идеей дальше повести жизнь самостоятельной женщины. Но тогда было по-другому.
Кате (младшей) уже был год. В этот момент я встретила мужчину, с которым познакомилась случайно. Мы разговорились. Он меня пригласил на встречу, потом сказал: «Когда я увидел тебя с детьми, увидел, какая ты есть, я понял, что всю жизнь мечтал о такой женщине». Говорю ему: «Ты с ума сошел? У меня трое детей. Это нереально». У него был сын от первого брака и он уже пять лет жил холостяцкой жизнью, ни в чем себе не отказывая. Он отвечает: «С тобой я не собираюсь строить никаких внебрачных отношений. Мне этого не надо. Хочешь, давай вместе. Я тебе делаю предложение. Не хочешь, вообще не будем общаться». Поставил меня перед серьезным выбором, причем фактически через три дня после знакомства.
У нас не было близких отношений к тому моменту. Было непонятно, во что это выльется, но мне настолько было плохо дома, что я подумала: «По крайней мере, это вырвет меня из нынешней ситуации, а дальше я и одна проживу, отлично справлюсь». И ушла от мужа. Мы не были расписаны тогда, в гражданском браке жили десять лет с тремя детьми.
Мы сняли какой-то домик за городом и уехали туда. Одиннадцать лет прожили, родив еще одну дочку.
Появилась четвертая девочка, и пришлось менять место работы, потому что вся наша сеть стала собственностью банка. Начала строить новую сеть, уже свою, за городом в поселке Бенилюкс, с первого клуба, который не требовал больших инвестиций. Пришлось создавать все с нуля – новую структуру, новый менеджмент. Приходилось строить процессы, с которыми я раньше не сталкивалась. Бухгалтерия, отдел маркетинга, отдел кадров. Тут уже появлялась моя собственная команда, которая работала «под меня». Сначала был один проект, потом появились еще два. Тяжело обеспечивать работу центрального офиса, когда у тебя мало средств на накладные расходы. Потихонечку-потихонечку мы как-то росли. Сейчас в моей сети семь клубов. Один из них в Питере – это франчайзинговый проект. Очень красивый клуб, которым я горжусь. У нас амбициозные планы выйти на московский рынок и в этом году мы подписали несколько проектов в Москве. Бизнес развивается.
А.К.: Сколько человек в подчинении?
Н.Ш.: Больше двухсот. Сейчас, наверное, под триста.
А.К.: Мало спите?
Н.Ш.: Очень люблю спать. Стараюсь до двенадцати заснуть, просыпаюсь в семь, полвосьмого. Семь, восемь часов я сплю всегда. Мне кажется, для женщины сон очень важен.
А.К.: Когда же вы все успеваете?
Н.Ш.: Как-то все успеваю. Я глубоко убеждена, что чем больше делаешь, тем больше успеваешь. Сейчас в моей жизни есть настоящий спорт, иногда я тренируюсь два раза в день. И я еще больше успеваю, потому что очень четко распределены дела по времени и по приоритетности. Стараюсь не напихивать в день очень много того, чего я заведомо не сделаю. У меня очень хорошая команда и оперативное управление сейчас требует не так много времени. Это скорее такое сопереживание. Надо приехать, пообщаться в каждом клубе с менеджментом, послушать их идеи, высказать свои, пройтись по клубу, посмотреть что-то незамыленным взглядом, что-то утвердить, что-то запретить. Как правило, я бываю в каждом из своих клубов раз в две недели. Раньше старалась бывать раз в неделю.
Каждый вечер из каждого клуба приходит система отчетов, которую я обязательно просматриваю. На это трачу, как минимум, час в день. Весь вчерашний день анализируется.
Новые проекты, конечно, требуют вовлеченности. Если правильно как-то рассортировать, раскидать их по неделе, то, получается, что есть время на себя. Для меня это очень важно. В определенном возрасте начинаешь ценить те моменты, в которых ты можешь себе позволить жить, путешествовать, тренироваться, общаться, просто посидеть вечером с детьми. Потому что детям тоже очень важно высказаться, что-то сказать. Пока они рассказывают, надо слушать.
А.К.: Как вы их воспитываете, четверых?
Н.Ш.: Младшая уже большая, ей одиннадцать, старшей девятнадцать, средним четырнадцать и шестнадцать. У меня своя методика, я мать-ехидна. Меня никогда не хватало на сверх опеку. Я считаю, что ребенок, рожденный человек – это готовая личность со своим характером, какими-то особенностями. Мало что можно изменить в ребенке. Его надо любить, слушать и воспитывать своими примерами. Если ты куришь, лежа на диване, говорить ребенку, что ему не надо курить, а надо бегать, бессмысленно. Он просто не поймет тебя. Какая-то своя жизнь, правильная в моем понимании, ведет к тому, что дети все время присматриваются, прислушиваются, общаются. Никогда не перегружаю их собой, потому что у меня тоже своя жизнь. Мы как-то очень гармонично вместе существуем. Безусловно, они учатся и стараются учиться успешно. Старшая – умница, отличница. Вторая тоже за ней тянулась изо всех сил, хотя у нее было чуть меньше способностей изначально. Третья пришла в школу вообще с убеждением, что дети только на пятерки должны учиться. Четвертая сейчас все это разгребает, иногда даже злится, говорит: «Что такое? Три сестры висели на доске почета. Как я там могу не быть?»
Семья с большим количеством детей – это, безусловно, очень крутая школа. Я даже думаю взять ребенка из детдома. Понимаю, что мои дети из любого сделают прекрасную личность. Точно-точно!
Третий брак мой тем временем распался. Видимо, мужчины устают в отношениях. Они как-то начинают терять тонус и вкус к жизни. Может, это кризис среднего возраста? Совсем разными мы стали. Была одна неприятная история, которая стала последней каплей. Но мы разошлись не в обидах. Решили для себя так: «Мы последние три года живем как непонятно кто. Давай посмотрим по сторонам, может быть, и ты, и я можем быть еще счастливы в этой жизни».
Сейчас у нас прекрасные отношения, знаю его подругу, он знает моего друга. Так получилось, что я дружу со всеми своими бывшими.
У чувств людей все-таки есть какая-то периодичность. В моей ситуации такой период – плюс-минус десять лет, когда я могу прямо-таки гореть отношениями.
А.К.: Не все мужики сво?
Н.Ш.: Нет, конечно. Мужчины – отличные существа, но более ранимые, тяжелее приспосабливаются. Одно дело – дружба, встречи, отношения. Другое дело – совместная жизнь, быт, опухшее лицо в ночнушке по утрам. Мне всегда казалось, что быт очень быстро заедает. Привлекательность и романтичность теряется. Сейчас, живя в новых отношениях, понимаю, что бывает по-разному. В этот раз первый раз в моей жизни со мной рядом партнер моложе меня. Я удивлена насколько гармоничные, хорошие эти отношения, сколько радости они приносят всем. Мы живем вместе полтора года. Конечно, какой-то бешенный накал первых месяцев пропал, но в любом случае счастье проснуться в одной постели сохраняется.
В моей жизни появился спорт – любительский, но, тем не менее, серьезный. Мы вместе увлекаемся триатлоном, путешествуем, работаем вместе в одной сфере. И жизнь в основном радует.
А.К.: А как появился спорт?
Н.Ш.: Пять лет назад я посмотрела на одну из своих фотографий и поняла, что как-то начинаю расплываться. Скоро 40, возраст. Короче, накрыло. Думаю: «Это что, всё? И что делать? Ну не пластику же!» Я вспомнила, как когда-то бегала и за тот год сильно изменилась физически: сильно похудели ноги, все подтянулось здорово. И начала бегать просто по улицам. Потом встретила девушку-тренера, которая задала мне вопрос: «К чему готовимся?» – «А к чему вообще готовятся все, кто вокруг носится?» Она говорит: «Забег пробежать. Давай на полумарафон будем готовиться, это 21 километр». – «Я пять с трудом дотягиваю». – «Как раз полгода у нас есть. За полгода подготовимся. Ты хочешь?» – «Хочу». Начали готовиться. Через полгода я пробежала полумарафон. Это дало мне столько эмоций! И процесс подготовки, и сами соревнования, и удовлетворенность от того, что я задумала и сделала. Потом мы с ней решили, что через год должны пробежать марафон. Так потихонечку бег вошел в мою жизнь. Три, четыре раза в неделю пробежки 10, 15, 20, 30 километров. И действительно, внешне это очень помогло изменить себя. Подтянулась, похудела. Другая жизненная энергия начинает превалировать в тебе. Это такой огонь, который зажигается тренировками и помогает потом в жизни. Ты все делаешь гораздо более энергично. Все везде начинает крутиться быстрее. А два года назад мне подарили крутой велосипед на день рождения, и все вокруг начали говорить: «В триатлон пойдешь?» Я к тому моменту начиталась эпических отчетов про то, как люди, преодолевая себя, плывут четыре километра, едут 180 километров на велосипеде, а потом еще бегут полный марафон. Это были какие-то... люди-небожители. Как это возможно?
Начав заниматься велоспортом, я вдруг обнаружила, что у меня есть способности, хотя никогда в жизни ни к чему спортивному у меня не было талантов даже близко, а тут я поехала и поехала прилично. Очень быстро стала набирать результаты. Мой тренер, который меня тренировал, не уставал удивляться. Он говорит: «Ты вообще «разделочница». Ты велосипедист прирожденный. У тебя геометрия тела под велосипед заточена».
Я поехала на короткие триатлонные соревнования и вернулась оттуда в диком восторге. Я, честно говоря, влюбилась в этот спорт, потому что все очень динамично и эмоционально. Это увлечение позволяет разнообразить тренировки, никогда не бывает скучно. У меня три плавания, три велосипеда, три бега, как минимум, в неделю, и еще пара часов в зале.
А.К.: Это две тренировки в день?
Н.Ш.: По-разному бывает. Во вторник, четверг, субботу по две тренировки в день. В воскресенье какая-нибудь объемная тренировка либо по бегу, либо по вело.
Если это бег, то бежим где-то три часа, примерно тридцатку. Если это велик, то может быть и пять часов. На велосипеде можно долго ехать. Если мы на сборах, то у нас выезд в горы на 5–6–8 часов. Можем восемь часов крутить педали, накатывая километров сто шестьдесят. Это не бег. Тут нет ударной нагрузки, такого высокого пульса. Очень плавно организм нагрузку эту съедает. На велосипеде можно очень долго работать, если ты правильно питаешься. Едешь с двумя фляжками, по карманам распиханы батончики. Каждые сорок минут ты в себя должен что-то закинуть. Остановиться в кафе, бутер, батончик, гель или еще что-то. Получается, что пока ты ешь, ты едешь. У тебя открывается второе дыхание, третье дыхание, четвертое дыхание. Даже начинающие очень быстро выходят на многочасовые покатушки.
А.К.: Какие успехи в триатлоне?
Н.Ш.: Первый свой сезон в 2015 году я начала с двух стартов. В 2016 году в первый же старт победила в своей возрастной группе «40–45». Для меня это было, во-первых, маленьким шоком, во-вторых, очень мощным мотиватором.
Мы поехали на международный старт в Турцию, на Ironman. Там была «половинка» Ironman, то есть два километра вплавь, девяносто на велосипеде и двадцать один бегом. Было жарковато, но я заняла второе место в своей возрастной группе.
А.К.: Любой может этим заняться?
Н.Ш.: Это не спорт для каждого. Это довольно дорогое увлечение. Приличный велосипед стоит от 200 000 рублей. У правильного триатлета всегда два велосипеда: шоссейник плюс разделка. Разделка – это уже от 300 000 рублей. Дешевле можно что-то найти, но это прям удача. Хорошая пара колес стоит $3000. Диск стоит 2000 евро, если сзади поставить. Форма, шлемы – и понеслась. Это реально дорого.
Но мне хочется передать свои ощущения, поделиться опытом. Я много пишу на эту тему. Очень многие говорят, что я мотивирую многих окружающих на то, чтобы они оторвались от дивана, пошли на пробежку утром или в бассейн. У меня много подруг, которые начали бегать, глядя на меня. Наверное, это моя миссия.
А.К.: А что бы вы хотели обязательного сказать дочкам, исходя из своего опыта?
Н.Ш.: Вот мое специальное напутствие, которое, я считаю, очень важно донести до любого подрастающего человека независимо от пола: не надо бояться, не бойся делать шаги, не бойся менять жизнь, опостылевшую работу, не бойся уйти от опостылевшего мужа/жены, не бойся ввязаться в новый проект. Потому что любой опыт ценен для тебя как для личности. Даже если он негативный, он все равно тебя многому научит. Негативный опыт является определяющим опытом, который строит личность.