За одним зайцем

Если бы вы внимательно следили за горными лыжами, то заметили бы мое постепенное, но постоянное движение вперед. Сначала я закрепился в тридцатке сильнейших, потом перебрался на 19-е место и потихонечку двинулся дальше, зарабатывая очки и приближаясь к основной группе – тем, кто занимает строчки с 1-й по 7-ю в общем зачете. Все происходило постепенно, а не так, что я раньше совсем не умел ездить и вдруг научился, и Кубок мира выиграл. В последние пять лет я сконцентрировался на одной дисциплине, перестал ездить другие, и пошел очень хороший рост.

Это одна из причин такого стабильного сезона. Больше всего мне понравилось, что в этом году удалось с завидным постоянством держать высокую планку: кроме трех призовых мест и победы я восемь этапов был в шестерке, два раза – восьмым и один – десятым. Другая причина – это большая системная работа по организации тренировочного и восстановительного процессов, основанная как на наших традициях, так и на современном европейском подходе к спорту высших достижений и соответствующей подготовке спортсменов. Хочется сказать спасибо Федерации горнолыжного спорта, Министерству спорта, которые пять лет назад поставили эту работу на новый уровень, обеспечили правильное финансирование и терпеливо ждали результатов. К сожалению, результат пришел не через 4 года, как очень хотелось, а через пять. Но если ничего плохого не произойдет, то, может, выступлю и на следующей Олимпиаде.

пасибо им, спасибо всем! Приятно, что есть люди, которые следят за моими выступлениями – многих я даже знаю лично. Они приезжали на соревнования, поддерживали меня, и так здорово, что мне удалось оправдать их надежды. Ведь основная помощь спортсмену нужна не тогда, когда он выигрывает, а когда у него не все ладится. И мне очень приятно, что благодаря окружающим меня прекрасным людям я остаюсь действующим слаломистом и в 30 лет, сохранив при этом хорошее здоровье. Имею в виду, что для горнолыжника я в очень приличном физическом состоянии – как говорится, относительно цел. А ведь в этом возрасте многие из тех, кто показывал хорошие результаты, не могут продолжать карьеру: поясница, колени – физические ресурсы организма исчерпались.

Единой формулы нет. Есть, конечно, системы, позволяющие выводить лучших вперед, но то, что применимо к одному, может повредить другому. Тренер говорит – спортсмен делает. Хотя бывает, что и тренер немножко слеп, и нужно активней взаимодействовать со спортсменом. Мне с моими тренерами удалось наладить диалог, прийти к общему знаменателю, и это принесло свои плоды.

На определенном уровне спортсмен и впрямь начинает сомневаться в необходимости тренера – как же, он ведь выиграл Кубок мира и сам все знает. Ничего подобного – именно на этом многие обжигаются! Кроме того, очень важен хороший сервисмен – от того, как заточены канты и как нанесен тефлон на лыжах, напрямую зависит результат. И какую модель лыж выбрали именно на этот спуск, именно под эту влажность – это как настраивать подвеску автомобиля и выбирать резину под определенную трассу и погоду. И такой сервисмен у меня есть – и очень хороший. Еще один фактор – физическая подготовка. И, кроме того, люди вокруг вас должны работать не только за зарплату, но и немножечко все-таки за идею. Надо вкладывать в дело душу – иначе ничего не выйдет.

Честно говоря, я не знаю, как они меня называют. Им кажется странным, что человек, выиграв важное соревнование, ведет себя скромно и спокойно? Мне нужно было разбросать лыжи, подпрыгивать и визжать в стиле Сирены Уильямс? Мне и людям вокруг меня откровенно чужда вот такая чрезмерная эмоциональность.

На определенном уровне спортсмен и впрямь начинает сомневаться в необходимости тренера – как же, он ведь выиграл Кубок мира и сам все знает. Ничего подобного – именно на этом многие обжигаются! Кроме того, очень важен хороший сервисмен – от того, как заточены канты и как нанесен тефлон на лыжах, напрямую зависит результат. И какую модель лыж выбрали именно на этот спуск, именно под эту влажность – это как настраивать подвеску автомобиля и выбирать резину под определенную трассу и погоду. И такой сервисмен у меня есть – и очень хороший. Еще один фактор – физическая подготовка. И, кроме того, люди вокруг вас должны работать не только за зарплату, но и немножечко все-таки за идею. Надо вкладывать в дело душу – иначе ничего не выйдет.

На определенном уровне спортсмен и впрямь начинает сомневаться в необходимости тренера – как же, он ведь выиграл Кубок мира и сам все знает. Ничего подобного – именно на этом многие обжигаются! Кроме того, очень важен хороший сервисмен – от того, как заточены канты и как нанесен тефлон на лыжах, напрямую зависит результат.

Нормальная спортивная злость должна быть. Но у нас не единоборство, я соревнуюсь, по сути, сам с собой, и чрезмерная злость, излишняя агрессия могут только помешать

Как-то я сказал одному журналисту, что думаю о розовом слоне. Я имел в виду, что нужно подумать о чем-то таком, что действительно снимет психологическое напряжение. Это не обязательно должен быть розовый слон – подойдет и красный крокодил.

На определенном уровне спортсмен и впрямь начинает сомневаться в необходимости тренера – как же, он ведь выиграл Кубок мира и сам все знает. Ничего подобного – именно на этом многие обжигаются! Кроме того, очень важен хороший сервисмен – от того, как заточены канты и как нанесен тефлон на лыжах, напрямую зависит результат. И какую модель лыж выбрали именно на этот спуск, именно под эту влажность – это как настраивать подвеску автомобиля и выбирать резину под определенную трассу и погоду. И такой сервисмен у меня есть – и очень хороший. Еще один фактор – физическая подготовка. И, кроме того, люди вокруг вас должны работать не только за зарплату, но и немножечко все-таки за идею. Надо вкладывать в дело душу – иначе ничего не выйдет.

Конечно, я люблю автомобили, но езжу за рулем спокойно. Как-то в день рождения на одном из этапов Кубка мира мне подарили поездку по специальной трассе. А потом профессиональный гонщик меня по этой трассе прокатил в боевом режиме, отключив все системы стабилизации. Вот так я хотел бы научиться ездить.

Очень люблю кататься на автомобиле по Европе – можно и под 250 прохватить. А дома, в Подмосковье, я джип вожу. Там, где я родился, по дорогам одни праворукие ездят, ни одной русской машины не встретить. Так привык справа ездить, что слева для меня до сих пор немного необычно. По Европе между этапами мы передвигаемся на Fiat Scudo – это даже не микроавтобус, а минивэн такой. Оставили два передних сиденья – водительское и мое, можно откинуться, когда долго едешь, а вместо задних – лыжи, чехлы, сумки.

Просто так нельзя. Только через Международную федерацию, она выделяет квоты на каждую страну в зависимости от рейтинга. Начальная, базовая квота – один человек. Если он зарабатывает определенное количество очков, открывается квота на второго. Наберут они еще очки – получите квоту на третьего. Максимальная сейчас у австрийцев – 11 человек. У России в настоящее время в слаломе три человека, в скоростном спуске – два.

Конечно, мы подначиваем друг друга! Ничего, однако, серьезного, до фанатских стычек дело не доходит, так что сообщение типа «группа слаломистов подралась с группой спусковиков на фоне финишного створа» вряд ли возможно. И между горнолыжниками и сноубордистами тоже отношения вполне дружественные – не знаю, откуда возникли эти байки, никогда такого не было.

На определенном уровне спортсмен и впрямь начинает сомневаться в необходимости тренера – как же, он ведь выиграл Кубок мира и сам все знает. Ничего подобного – именно на этом многие обжигаются! Кроме того, очень важен хороший сервисмен – от того, как заточены канты и как нанесен тефлон на лыжах, напрямую зависит результат. И какую модель лыж выбрали именно на этот спуск, именно под эту влажность – это как настраивать подвеску автомобиля и выбирать резину под определенную трассу и погоду. И такой сервисмен у меня есть – и очень хороший. Еще один фактор – физическая подготовка. И, кроме того, люди вокруг вас должны работать не только за зарплату, но и немножечко все-таки за идею. Надо вкладывать в дело душу – иначе ничего не выйдет.

На лыжи я встал в пять лет, но параллельно пробовал и самбо, и художественную академию, и даже на шахматы мы с братом ходили – дедушка наш серьезно увлекался. А однажды отец проходил мимо школы и увидел, что принимают на горные лыжи – в то время у нас на Камчатке были очень популярны горные лыжи, биатлон и восточные единоборства. Вообще, мне кажется, детям до определенного момента все равно, чем заниматься, – многое зависит от тренера, сможет ли он заинтересовать ребенка этим видом спорта.

Они до сих пор боятся. У нас отец очень спортивный, бывший футболист и легкой атлетикой увлекался, ему 61 год, и он до сих пор айкидо занимается – сам всю жизнь в спорте и нас к нему приучил. Мы с братом занимались в одной группе, потом я уехал за Московскую область выступать, он – за Ленинградскую. Он мастер спорта, на два года старше меня, был членом юниорской команды. Мы и в команду попали вместе, и все детство провели в сборных.

На определенном уровне спортсмен и впрямь начинает сомневаться в необходимости тренера – как же, он ведь выиграл Кубок мира и сам все знает. Ничего подобного – именно на этом многие обжигаются! Кроме того, очень важен хороший сервисмен – от того, как заточены канты и как нанесен тефлон на лыжах, напрямую зависит результат. И какую модель лыж выбрали именно на этот спуск, именно под эту влажность – это как настраивать подвеску автомобиля и выбирать резину под определенную трассу и погоду. И такой сервисмен у меня есть – и очень хороший. Еще один фактор – физическая подготовка. И, кроме того, люди вокруг вас должны работать не только за зарплату, но и немножечко все-таки за идею. Надо вкладывать в дело душу – иначе ничего не выйдет.

Она, конечно, непростая, но не то чтобы страшная… Она интересная. Просто там падений, наверное, больше всего. Сейчас появилась очень интересная скоростная олимпийская трасса в Сочи, мне очень понравилась.

Если трасса приготовлена хорошо, то она примерно как хоккейный каток – просто лед. Но иногда мешает теплая погода. Обычно под снегом проложена система труб, куда под напором подают воду и намораживают примерно 30-40 см льда. Это позволяет большему количеству спортсменов проезжать по покрытию одинакового качества. А если просто поливать трассу, то замерзнет тонкий слой и быстро превратится в кашу.

Ну да, это сложнее, чем по пухляку, нагрузка выше – на ноги, на спину, на все, в общем. Поверхность очень жесткая. И зачастую подвески не выдерживают.

Наш дом в Австрии, недалеко от Шладминга. Независимо от того, где находимся в Европе, между стартами мы всегда возвращаемся туда. Там живем, там есть и склон для тренировок.

Нет, именно на этом склоне не дают много тренироваться, потому что это для общего катания склон – можете туда приехать и кататься на нем как турист.

На определенном уровне спортсмен и впрямь начинает сомневаться в необходимости тренера – как же, он ведь выиграл Кубок мира и сам все знает. Ничего подобного – именно на этом многие обжигаются! Кроме того, очень важен хороший сервисмен – от того, как заточены канты и как нанесен тефлон на лыжах, напрямую зависит результат. И какую модель лыж выбрали именно на этот спуск, именно под эту влажность – это как настраивать подвеску автомобиля и выбирать резину под определенную трассу и погоду. И такой сервисмен у меня есть – и очень хороший. Еще один фактор – физическая подготовка. И, кроме того, люди вокруг вас должны работать не только за зарплату, но и немножечко все-таки за идею. Надо вкладывать в дело душу – иначе ничего не выйдет.

На самом деле, это все видно. Смотрите не на самого спортсмена, а немножко ниже, на лыжи. Вот вы поехали слишком прямо, потом вам пришлось доворачивать, и вы потеряли скорость. Или скользите, юзом виражи проходите, а нужно резаными поворотами.

Да, и непрофессионалу сложно это увидеть, а на самом деле все очевидно – так и выигрывают секунду.

Почему нет? В Шладминге он тоже очень старался. А сила его… Я не знаю, в чем. Вот он такой, сам по себе, индивидуалист, талант. Но честно говоря, я слово «талант» недолюбливаю – мне кажется, Марсель просто очень много работает.

«захожу я себе в номер, а там Анна Феннингер. Удивляюсь и говорю, что, видимо, ошибся номером, а она говорит, что нет». Нет, таких историй у меня не было

Это вряд ли. Тут нет ничего особенного – спортивное питание, витаминные комплексы.

Люблю стейк, больше такой кровавый – практически сырой кусок мяса. В Новой Зеландии или в Аргентине невозможно от такого отказаться.

Честно говоря, к алкоголю я не очень. Иногда позволяю себе кружку пива (это между нами), но так, чтобы загуливать или еще что-то такое... На это даже и времени нет.

А я слышал, что футболисты «Барселоны» не могут ногти себе на ногах подстригать – мол, если из-за случайной царапины начнет нарывать нога и он не сможет выйти на поле... Им даже специальные педикюрщицы положены. У нас жизнь проще, но лишний раз глупо подвергать себя риску.

Фиксированная зарплата и бонусная система поощрения за определенный результат.

Эти бренды спонсируют нас экипировкой. У меня был контракт с производителем лыж, поэтому, собственно, я и езжу на Fischer. Dainese выдает мне очки и каски плюс бонусы за определенное место. Но основная поддержка идет из Министерства спорта и Федерации. В этом году, в январе, после моего подиума, я первый контракт свой подписал – у меня на каске появилась надпись Soelden. На следующий год, может быть, все изменится, но пока мы этим вопросом еще до конца не занимались.

На определенном уровне спортсмен и впрямь начинает сомневаться в необходимости тренера – как же, он ведь выиграл Кубок мира и сам все знает. Ничего подобного – именно на этом многие обжигаются! Кроме того, очень важен хороший сервисмен – от того, как заточены канты и как нанесен тефлон на лыжах, напрямую зависит результат. И какую модель лыж выбрали именно на этот спуск, именно под эту влажность – это как настраивать подвеску автомобиля и выбирать резину под определенную трассу и погоду. И такой сервисмен у меня есть – и очень хороший. Еще один фактор – физическая подготовка. И, кроме того, люди вокруг вас должны работать не только за зарплату, но и немножечко все-таки за идею. Надо вкладывать в дело душу – иначе ничего не выйдет.

Раньше много играл в футбол, даже в Дмитрове за местный клуб играл. На бокс ходил, йогой занимался. У них очень хорошие восстановительные методики, и не только физические, но и психологические. С нами ездил в команде преподаватель йоги.

Честно говоря, не такой уж я и спокойный.

Ну, насчет того, чтобы в дыню, и такое, конечно, случалось, и сам получал. Конечно, нормальная спортивная злость должна быть. Но у нас не единоборство, я соревнуюсь, по сути, сам с собой, и чрезмерная злость, излишняя агрессия могут только помешать.

Типа того, «захожу я себе в номер, а там Анна Феннингер. Удивляюсь и говорю, что, видимо, ошибся номером, а она говорит, что нет»? Нет, таких историй у меня не было.

В месяц дней пять. Но там у нас с утра тренировка, после обеда тренировка. А на выходной я иногда уезжаю в Зальцбург или еще куда-то, но по большей части провожу его в постели, потому что обычно очень сильно устаешь. Лежишь и все.

Нет. Бывает, конечно, утомляешься, но как только восстановился, тело снова просится на лыжи. Болезнь, что ли, такая? За свои 25 лет на лыжах у меня не было желания самому уйти, сказать: «Все, не хочу на лыжах кататься, надоело». Такого нет.

Разный. Кто-то в 18 лет уже выигрывает Кубок мира, кто-то в 30...

Лучше вообще когда-нибудь, чем никогда.